Словосочетание “Паралимпийские игры” сейчас известно в Российской Федерации всем. Не смотря на то, что строгая орфография и диктует более верное написание – Параолимпийские, – но вошедшая изначально в официальные документы калька с английского Paralympic Games стала общенародной по окончании триумфальной победы русском сборной в Сочи-2014. И победа эта стала победой гуманизма – знаком того, что страна начинает интенсивно возвращать к активной судьбе соотечественников, поражённых недугами и травмами. Но вот сейчас отечественной стране предстоит ответить на новый вызов — вызов Кибатлона.
Думается, на русском это слово в первый раз было употреблено в «Компьютерре». Это заимствование из британского: Cybathlon — соревнования спортсменов, которым оказывают помощь кибернетизированные протезы. Но, составлено это слово не из лексикона диких бриттов, а из корней самых что ни на имеется греческих — использованного в близком к современному значению ещё Ампером ??????????? («наука управления») и ????? («состязания»). Кибатлон же — игры спортсменов, управляющих собственными протезами.
На открытии Паралимпийских игр в Сочи также не обошлись без образов разработок: когда-то за удачами ледоколов, простых и ядерных, следила вся страна, и это отражено в сюжете «Разламывая лёд».
На Паралимпийских играх существует последовательность очень строгих и формализованных ограничений на технологии, употребляемые участниками. Ну а в октябре 2016 года в Швейцарии состоится первый в истории технологий и спорта Кибатлон. Он будет включать в себя гонку аватаров, управляемых участниками через интерфейс мозга — прямо-таки материализацию сюжета голливудского «Аватара», так как, в итоге, ничто, не считая авторских прав, не мешает воплотить и мир планеты Пандора…
Состоятся в том месте и состязания киборгов — спортсменов, носящих автоматизированные протезы и экзоскелеты. Организующий эти соревнования Швейцарский национальный исследовательский центр (Swiss National Competence Center of Research) сохраняет надежду, что интернациональные соревнования, завлекающие внимание публики, послужат формированию на данный момент совершенно верно так же, как некогда автомобильные и авиационные гонки продвигали прогресс собственных отраслей.
Гонки аватаров предназначены для тех людей, кому не повезло в громаднейшей степени, у кого паралич всего тела ниже шеи. Им предстоит соревноваться в компьютерной игре, руководя своим персонажем через интерфейс «мозг — компьютер». До тех пор пока это ближе к «играм». Но реалистичность виртуальных миров увеличивается, а параллельно появляются все более изощрённые и динамичные аккуратные механизмы, дроны и роботы. И отладка гарнитур мозгового управления в соревнованиях может как следует поменять целые отрасли, введя в них удалённых операторов.
То же самое относится и к экзоскелетам, и к роботизированным протезам. Кибатлон даёт неповторимую возможность оттачивать их способности в конкурентной борьбе, беспристрастно и публично оценивая преимущества и недочёты каждого примера. Недаром же для каждого вида соревнований, как и в гонках аэропланов вековой давности, установлено две медали — и спортсмену, оператору кибернетической совокупности, и компании-разработчику.
Сверхидея этих соревнований представляется весьма увлекательной и ответственной. Их устроители считают, что технологии уже сейчас способны поменять к лучшему жизнь множества больных либо травмированных людей, но для этого не достаточно успешных конструкторских ответов. Ответов, талантливых преодолеть пропасть между миром и миром технологий страдающих людей. И привлечение к данной проблеме публичного внимания, ухудшение его введением элемента соревновательности способны поменять обстановку к лучшему.
По крайней мере, именно на это сохраняет надежду доктор наук Роберт Ринер (Robert Riener) из Швейцарского университета (University of Switzerland). Применение на Кибатлоне разработок, ранее запрещённых на Паралимпийских играх, разрешит познакомиться с ними сотням миллионов людей — каковые, увлечённые драматизмом спортивной борьбы, к тому же и задумаются над проблемами людей с ограниченными возможностями. Над тем, дабы сделать технологические новинки дешёвыми тем, кто в них испытывает недостаток!
Другими словами Кибатлон может поспособствовать тому, что экзоскелеты и киберпротезы переселятся из научной фантастики в дома тех, кто в них испытывает недостаток, — как это случилось с роботами-пылесосами (и не произошло с роботами, каковые гладили бы сорочки и штаны). Паралимпийские же игры стали причиной тому, что в губернском городе все большие магазины и фактически все аптеки оборудованы пандусами. Но это лишь самый прямой и самый яркий эффект от таких состязаний.
Но имеется и эффект куда более отдалённый, но значительно более серьёзный для всей отечественной цивилизации — интенсивно развивающейся (ну, в случае если внезапно не упадёт в Третью мировую) и предоставляющей человечеству в целом массу возможностей. Скажем, сорок пять лет назад люди высадились на Луну. И — давным-давно её покинули. Ну вот не отлично подходит мир отечественного спутника для тела мартышки, привыкшей собирать бананы в африканской саванне… Но мозг-то желает необычного!
Да, человечество в целом исследует Солнечную совокупность посредством автоматических аппаратов. (Советские доставка миссии — «грунта» и лунные Луноходы — были асимметричным, недорогим и красивым ответом на успех американского «Apollo»…) Но для того чтобы эмоционального отклика, что охватил целый народ в сутки полёта Гагарина, эти изучения не вызывали. (И — не доводилось видеть большего горя, чем охватившее народ в сутки смерти Гагарина и Серёгина…) Удачи обнажённого разума!
И без того во всех сферах. Всё меньше и меньше места для ручного труда и в промышленном, и в сельскохозяйственном производстве. Да и действительно работа человека с человеком, современная хирургия, все больше будет опираться на роботов. Не просто манипуляторов, а микроманипуляторов. Другими словами перед человечеством маячит развилка.
Один из дорог — поручить управление роботами Watson’ам и их потомству, подобно тому как обладатель латифундии не руководил ею сам, как учил Варрон, а препоручал отпущенникам либо по большому счету рабам-управляющим. Как мы знаем, таковой подход наровне с выработавшейся привычкой пренебречь легионной работой (живущему на велфер-аннону плебею — гастатской, патрицию — трибунской) и привёл к тому, что по улицам города валила орава дикарей. Более мягкий, «кибернетический», вариант полвека назад был обрисован в рассказе Евгения Войскунского и Исая Лукодьянова «Формула неосуществимого»…
Ну а желательный вариант — снять ограничения, наложенные эволюцией на людскую тело, при помощи разработок, подобно тому как на данный момент снимаются ограничения, наложенные заболеванием либо травмой! Тогда человек сможет и возвратиться в космос, и вторгнуться в микромир, внося в дела собственного разума элемент присутствия… Но пока насущный вопрос — сможем ли мы на Кибатлоне быть столь же успешны, как на Паралимпиаде? Сможем ли сломать лёд в данной области?