Стимулировать работу мысли конструкторов-оборонщиков домами, машинами, земельными участками и большими финансовыми суммами во время построения социализма раздельно забранной страной, само собой разумеется, возможно. И стимулировали, чего уж в том месте. Но дома, машины и большие финансовые суммы, кроме очевидной затратности, способны не только стимулировать и кликать к новым свершениям, но и отвлекать. Дамы, вино, карты либо охота затягивают. А вдруг нет ни дам, ни вина, ни охоты с картами – к чему тогда деньги, особняки и автомобили?
Потому практиковались и другие способы подкрепления творческого энтузиазма. К примеру, осуждение конструктора (в противном случае и целого конструкторского бюро) по тяжёлой статье, а позже обещание досрочного освобождения, если он, конструктор (либо целое бюро) создаст что-нибудь превосходное: скоростной истребитель, распознаватель голоса либо машину пространства. Альтернатива – лесоповал, прокладка железных дорог по тундре, создание огромных гидротехнических сооружений, но уже в качестве малоквалифицированной рабочей силы. Не пологаю, что конструкторы продолжительно думали. Впрягались в работу, отдавались ей самозабвенно. Отчего ж не отдаваться? Тепло, светло, гнус не ест, уголовники не донимают, и никаких суетных забот наподобие поездок на дачу, походов в всякого рода и оперу застолий с последующим опохмелением. Шарашка покинула зарубки на биографиях многих известных конструкторов. А позже, на воле, трудились снова же не для очередной Сталинской премии, нет. Пуще подгоняла возможность возвращения в неволю, вот и проводили конструкторы в цехах и кабинетах по двенадцать, в противном случае и по шестнадцать часов в сутки, без отпусков и выходных.
Было такое. Было.
Но меня удивляет, из-за чего данный полезный почин, создание конструкторских бюро тюремного типа, не распространили в достаточной мере на агитпроп? Так как сажали писателей, сажали журналистов, сажали артистов, сажали живописцев, но действенно применить их таланты получалось редко. В лучшем случае применяли в лагерной самодеятельности, в нехорошем же бесцельно расходовали на том же лесоповале либо на постройке очередного канала.
Несвобода не содействует творческому процессу? Ещё как содействует! Нет отвлекающих факторов – дам, пьянок, телевизора и дивана. Самыми ничтожными стимулами – карамелькой к чаю, котлеткой к воскресному обеду либо одним только переводом с лесоповала в библиотеку – возможно вынудить писателя выполнять темп в два авторских страницы за чемь дней. И так как были прецеденты на уровне местной инициативы: отыскать в памяти хоть историю создания немыслимого романа Роберта Штильмарка «Наследник из Калькутты». Дело было так: отбывающий срок по пятьдесят восьмой статье Штильмарк взял предложение, от которого не смог отказаться. Отбывающий срок и пробившийся в лагерную аристократию «бытовик», старший нарядчик Василий Павлович Василевский, дал Штильмарку что-то наподобие синопсиса приключенческой эпопеи. Штильмарк должен был на базе этого «что-то» создать полноценный роман, а Василевский – дать Штильмарку условия для творчества, выяснив на лагерную синекуру и снабжая бумагой, чернилами, махоркой, доппайком и другими лагерными благами, с виду небольшими, но содействующими выживанию.
Для чего это необходимо было Василевскому, не светло. По одной версии, он желал отправить рукопись товарищу Сталину в надежде, что тот, прочтя, озаботится судьбой авторов, позовет в Москву, высвободит и сделает генералами. По второй – Василевский страстно желал стать писателем. Третьи уверены в том, что он просто решил дать Штильмарку шанс выжить. Свидетельства противоречивы.
И за полтора года рукопись была начата и окончена, приведена под управлением того же Василевского в презентабельный вид (были задействованы переплётчики и писари из осуждённых) и отправлена Куда Нужно.
Но до Сталина роман не дошёл. Не до чтения было больному Сталину. А позже он и вовсе погиб. Но роман не сгинул в канцеляриях ГУЛАГа. Рукопись до освобождения Роберта Штильмарка была передана его сыну Феликсу, прочтена и рекомендована к печати Иваном Ефремовым. В тысяча почти тысячу пятьдесят восьмом году роман опубликован издательством «Детгиз» в «рамке». Авторами на обложке значились Штильмарк и Василевский (в указанном порядке). Позже произошли судебная тяжба, лишившая Василевского авторских прав, временное забвение романа издателями и триумфальное возвращение «Наследника из Калькутты» к читателю в конце восьмидесятых годов прошлого века.
Но это, повторю, исключение. В массе же собственной писатели в лагерях отбывали срок неэффективно. С минимальной пользой для народного хозяйства. А учитывая специфику труда писателя (ручка, перо, бумага, всех вложений на пятёрку), куда уж несложнее: каждому лагерю, в котором отбывает наказание член Альянса писателей, дать замысел. Книгу в год. И в случае если в один момент отбывают наказание сто писателей – в стране покажется сто новых книг. Наряду с этим управление лагеря имеет возможность определять направление произведений, задавать узловые пункты, включать иные условия. К примеру, «повесть о постройке трубопровода, показывающая на фоне красоты отечественной природы, как труд преображает человека, делая из пламенного хомячка патриота и офисного созидателя, количество – шесть авторских страниц, срок сдачи – пятое октября две тысячи четырнадцатого года». Издавать также в том месте, в местах не столь отдалённых. Бумажные издания, электронные, платные и бесплатные. В принципе, если не всю, то большую часть отечественной поэзии и прозы возможно возродить именно там, где бок о бок будут трудиться каналармейцы, трубопроводцы, ну и писатели также.
И из-за чего, фактически, лишь писатели? В случае если имеется «Ленфильм» и «Мосфильм», из-за чего бы не быть «Лагфильму» либо студии «Освобождение»? В режиссёров и приснопамятные времена актёров в зоне перековки было изрядно; кто мешает повторить опыт? Но повторить творчески: пускай создают киношедевры! Либо хотя бы мыльные сериалы. Изготавливать декорации, шить костюмы, готовить реквизит и т. д. будут опять-таки люди, предназначенные для перековки, среди которых много талантов, а объявится дефицит, неизменно возможно добавить.
Не уложились в срок – лишить премблюда и продолжить тот же срок. За саботаж. А ударников переводить во снова полученный филиал киностудии в Крыму.
А какие конкретно возможности раскрываются перед СМИ! Зритель считает, что телестудия – в центре Москвы, а на деле – Колыма Колымой. Ни платов, ни капризных ведущих. Пряник, карамелька, за очень успешный сюжет – стакан молока. Не нравятся условия – иди, долби камень киркой. Для особенных потребностей держать дюжина расконвоированных операторов и корреспондентов, а остальные создают контент в сплоченном коллективе.
Начать предлагаю с малого, с комментов. Поручить писать верные в идеологическом смысле комментарии лицам, содержащимся в местах лишения свободы. Сто либо двести комментариев в сутки с головы, за месяц учреждению набежит ощутимая сумма, компенсирующая часть затрат по содержанию контингента.
Время от времени мне думается, что окончательное предложение уже реализовано.
Но возможности – возможности захватывающие. Работы непочатый край. Я себе уже присмотрел несколько проектов – так, на всякий случай. Но о подробностях умолчу: опасаюсь недобросовестной борьбе.