Существует популярная легенда о том, что Французская академия наук в конце XVIII века отказалась признать существование метеоритов и наложила запрет на их изучение, в следствии чего многие метеоритные коллекции были на помойке. Эту легенду особенно почитают другие учёные, предлагающие её в качестве свидетельства косности «официальной науки». Но в действительности всё было не так легко.
До начала XVIII века представление о веществе в космосе не было предметом широкой научной дискуссии. камни и Метеоры, падающие с неба, считались атмосферными явлениями. Наряду с этим никаких заминок с объяснением их природы не было: то ли что-то горит в верхних слоях воздуха, то ли так в тех же слоях проявляются необыкновенные электрические явления — фактических данных было через чур мало, дабы вычислять метеоры неразрешимой тайной. Хуже обстояло дело с падающими камнями. Камень — это совсем конкретный, осязаемый предмет с размером, формой, цветом, температурой. И камни падали-таки с неба! Правильнее, об их падениях с неба говорили летописи, легенды, картины ветхих мастеров.
Кое-какие из упавших камней на века сохранились не только в памяти. Первое зафиксированное падение метеорита, сохранившегося до наших дней, случилось в мае 861 года. Небесный камень упал в японской провинции Ногата и уже больше 11 столетий хранится в храме. Его метеоритная природа была точно установлена во второй половине 70-ых годов двадцатого века. В Европе самый ветхий упавший метеорит показался намного позднее. Он обрушился на пшеничное поле недалеко от эльзасского города Энзисхайм в ноябре 1492 года и в силу турбулентной европейской истории сохранился значительно хуже японского собрата. За пять столетий от него так довольно часто откалывали по кусочку, что исходная масса в 135 кг сократилась до 56-килограммового фрагмента, но данный фрагмент сохранился и в течении столетий напоминал об истории собственного появления.
По окончании Энзисхайма были и другие падения. До поры до времени происходили они редко, правильнее, редко фиксировались из-за маленькой неэффективного распространения и плотности населения новостей, что не содействовало систематизации и анализу информации о камнях. К тому же багаж физических и химических познаний в те годы был мал, и потому падающие с неба камни также не казались чем-то необъяснимым. Ну падают и падают. Возможно, их заставляют взлететь в небо какие-то земные процессы, возможно, они конденсируются в том месте, наверху, из каких-то испарений.
В восемнадцатом веке наступила пора перелома. Развитие естественных наук всё навязчивее показывало, что соткать из испарений многокилограммовую каменную, в противном случае и металлическую глыбу очень затруднительно. Привязка к вулканам также становилась менее убедительной. Но сообщения о падениях камней поступали !
У парижской Королевской академии наук необходимость понять сущность проблемы назрела по окончании падения метеорита в Люсэ (Франция) в сентябре 1768 года. Академия создала особую рабочую группу, в которую вошли минералог Фужеро, фармацевт Каде и химик Лавуазье. Не смотря на то, что в данной тройке Лавуазье был младшим и по возрасту, и по должности, в будущем он прославился больше собственных сотрудников, и потому выводы рабочей группы связываются в основном с его именем. О итогах работы рабочей группы возможно детально прочесть тут. Я же отмечу следующее: говоря о том, что «камни не смогут падать с неба», рабочая группа отвергла земное (вулканические выбросы) либо атмосферное (конденсация на громадных высотах) происхождение метеоритов. И была в этом отношении совсем права! Отвергнуть их космическое происхождение рабочая группа не имела возможности, поскольку оно в то время всерьёз не рассматривалось.
Просчёт рабочей группы пребывал в том, что она вместе с ошибочными истолкованиями падающих камней отвергла и саму действительность падения. Но направляться не забывать, что тогда не было видеорегистраторов и комиссии было нужно опираться на словесные показания не самых грамотных слоёв населения, каковые наровне с историями о падениях камней с радостью говорили и о вторых чудесах. Лавуазье был яростным борцом со всяческими суевериями, и как раз его рвением в некоторых текстах растолковывают, из-за чего он в анализе падающих камней легко зашёл слишком далеко.
Но что означает в этом случае «зайти слишком далеко»? Академия назначила рабочую группу, члены которой проанализировали свидетельские показания и образцы и заключили, что падений не было, а образцы появились в следствии удара молнии в богатый пиритом песчаник. Это заключение выяснилось ошибочным — такое не редкость. Оргвыводов академия по этому поводу не сделала, изучения падающих камней длились. Больше того, сам отчёт рабочей группы далеко не сходу заметил свет. Лавуазье зачитал его в апреле 1769 года, а в печатном виде он в первый раз в краткой форме показался в первой половине 70-ых годов восемнадцатого века — с примечанием секретаря академии Фуши о том, что вопрос заслуживает предстоящего изучения.
К сожалению, нельзя сказать, что выводы французских учёных были совсем безобидными. С учётом их авторитета им и не требуется было принимать формальных ответов. Отмечены, к примеру, случаи, в то время, когда люди молчали о падающих камнях из опасения быть высмеянными. Быть может, что пострадали и кое-какие коллекции упавших камней, но это явление не носило массового характера. Правильнее сообщить, об этих актах «просвещённого вандализма» написал в 1819 году «папа метеоритики» Эрнст Хладни, упомянув музеи Дрездена, Вены, Копенгагена, Берна и Вероны. Но он, по-видимому, опирался не на документальные подтверждения вандализма, а на представление о том, что в этих музеях должны были находиться образцы метеоритов, практически отсутствующие. Уже в двадцатом веке Джон Бурке в превосходной книге «Cosmic debris. Meteorites in history» привёл свидетельства того, что по крайней мере кое-какие из этих «провалившихся сквозь землю» образцов или пребывали в частных коллекциях, или оставались в упомянутых музеях.
По крайней мере, отчёт Фужеро, Каде и Лавуазье не затормозил развитие метеоритики. По большому счету, взрывная эволюция данной науки очень поучительна. По окончании столетий очень вялого прогресса она прочно поднялась на ноги практически за десять лет: в последние пять лет XVIII века и в первые пять лет XIX века. Быть может, собственную роль в этом сыграло развитие средств массовых коммуникаций: в случае если в течении второй половины XVIII века регистрировалось четыре-шесть падений за десятилетие, то в первые 10 века и лёт их было зафиксировано уже девятнадцать. К концу XVIII столетия всё больше становилось сообщений о связи между падающими болидами и камнями, появились информацию о скорости появления и высоте болидов их перемещения, каковые совсем не согласовывались с идеей об их атмосферном происхождении.
То, что сложить воедино все имеющиеся факты удалось как раз Хладни, – возможно, не случайность. Он по образованию был юристом и осознавал, что в случае если у вас нет ничего, не считая словесных показаний, необходимо трудиться с тем, что имеется, подходя к анализу крестьянских рассказов не с позиции их физической достоверности, а с позиции фактической согласованности между собой. Собрав исторические и современные свидетельства, он первым сообщил то, что, как думается на данный момент, лежало на поверхности. Камни падают. Камни не смогут образовываться в воздухе. Камни довольно часто падают по окончании появления болидов. Болиды образуются за пределами плотных слоёв воздуха… Значит, камни падают на Землю из космоса.
Маленькую книгу с этими выводами Хладни разместил в 1794 году, и, как будто бы для их подтверждения, в последующие годы случилось пара броских и прекрасно документированных падений. Их венцом стал метеорит Л’Эгль, упавший в апреле 1803 года в Нормандии, подробное и убедительное описание которого составил юный тогда физик Био — и кроме этого по поручению академии наук (в ту революционную пору она именовалась в противном случае). Затем в действительности падающих камней не сомневался уже фактически никто…
P.S. …До 15 февраля 2013 года. Сейчас обстановка обратилась в противоположную сторону. Вот уже два месяца «академики» твердят, что над Челябинском пролетел космический камень, но имеется много людей, каковые не верят этим утверждениям. Нет-нет да и сообщит кто-то с умным прищуром: «А ведь это был не метеорит!» И дальше начинаются такие сказки, если сравнивать с которыми мысль о конденсации камней из воздуха думается верхом здравомыслия.