Воспоминания о том, какими радостными первенствовали два десятилетия по окончании изобретения ПК, вещь привычная. Тот период натурально может служить эталоном «технологического счастья», причём счастья ушедшего — так как потому, возможно, и кажутся те двадцать лет райскими, что следующие за ними практически двадцать поменяли символ… Но если вы когда-нибудь замечали со стороны за ностальгирующим по цифровой старине человеком, то должны были задаться вопросом: как такие воспоминания объективны? Что если они всего лишь разновидность обычного старческого брюзжания, а-ля «раньше трава была зеленей»?
Давайте попытаемся совместно сформулировать классическую точку зрения. Из-за чего сейчас так тепло вспоминаются те годы? Само собой разумеется, в первую очередь вследствие того что то была эра тотального технооптимизма! Практически за пара лет вычислительная техника из офисов и лабораторий больших компаний шагнула на рабочие столы малого бизнеса и в дом, стала по карману всем, кто ею интересовался. Согласитесь, в таких условиях какими бы ни были компьютеры — достаточно производительными для практических задач либо не хватает — энтузиасты отыщут им использование, подав пример, как возможно применять новый инструмент. И хоть по-настоящему массовой цифровая техника станет существенно позднее, к нулевым, обучась трудиться со звуком и видео, яркий след в памяти тот период покинул.
Соседний с этим вариант — теория «громадных рывков». В ранний период производителям непременно легче выдавать продукты, демонстрирующие заметный функциональный прогресс. Поставьте рядом CGA-монитор 81-го года и EGA, заметивший свет тремя годами позднее, и вы поразитесь, как велика между ними отличие: земля и небо, неотёсанная цветовая каша против картины практически фотографического качества! Всего за три года!
CGA против EGA.
И без того было во всём, от процессоров до обработки звука. И ясно, что выполнять такие рывки с годами становилось тяжелее. Сейчас — заберите два стандарта либо продукта, поделённых тем же временным отрезком — как версии Wi-Fi, USB, тем более модели графических карт либо процессоров — и в слепом тесте на задачах, имитирующих настоящую эксплуатацию, вы вероятнее кроме того не почувствуете отличия! Всё, радостное время недорогого прогресса кануло в Лету!
Наконец, из этого же просматривается и ещё одна возможная обстоятельство: достижение физического предела, например, миниатюризации. Процесс уменьшения электронных элементов практически достиг того уровня, продвижение дальше которого нереально. Нет, прогресс до тех пор пока ещё не остановился, но сейчас уже поддерживать рост производительности совокупностей легче не созданием более стремительных процессоров, а структурными ухищрениями: в первую очередь — параллелизацией. Что возможно не так не хорошо в практическом смысле (наконец-то мы задумались, как решать задачи не неотёсанной накачкой цифровых мускулов, а оптимизацией метода), но с позиций несложного потребителя — плохо: так как потребителя интересует не столько польза, сколько видимое продвижение вперёд, видимый прогресс. А его-то и нет! Из этого — понятный пессимизм, появившийся в нулевые.
Всего этого как словно бы достаточно, дабы растолковать отличие настроений тогда и сейчас. Но будьте осмотрительны: это обывательская точка зрения, основанная на подгоне результатов под условия задачи. Мы пробуем найти факты, согласующиеся с картиной, которая уже нарисована в голове («80-е хорошие, нулевые нехорошие») и именовать таковой анализ объективным наивно. Верным было бы сделать хронологический срез и беспристрастно оценить как настроения в любой отдельный момент времени, так и возможные обстоятельства, их выяснившие. Такое изучение совершили сотрудники организации ITIF — и в их отчёт стоит посмотреть хотя бы уже вследствие того что он хоть и подтверждает теорию о «радостных восьмидесятых», даёт этому феномену принципиально иное объяснение.
Работа ITIF выстроена на смысловом анализе четверти тысяч публикаций в популярных, но не «жёлтых» изданиях (уровня The New York Times и Wall Street Journal), посвящённых новым разработкам (не только ИТ, но в основном им), на практически 30-летнем отрезке с середины 80-х годов. Пара упрощая, авторы брали каждую технологическую статью и оценивали, что в ней господствует: оптимизм либо пессимизм.
Первая добрая половина разглядываемого периода вправду демонстрирует преобладание оптимистично-настроенных публикаций: пресса соловьём заливается, например, о хорошем влиянии новотеха на экономику и «оборонку». После этого тон изменяется на обратный: чаще начинают упоминаться негативные нюансы новых разработок — а также угрозы для безопасности, рынка труда, живого общения, внешней среды, неспособность сдержать обещания. Всё это весьма интересно уже само по себе, потому, что, в отличие от субъективных воспоминаний, основано на фактическом материале. И всё-таки самое занимательное тут, повторюсь, в обстоятельствах, проглядывающих снова же из фактов.
Результаты ITIF: светло синий тона — публикации с хорошим настроем, жёлтые — с негативным.
Анализ продемонстрировал, что хорошие высказывания исходят в основном из частного сектора, в то время как отрицательные — из среды гражданских академических/кругов и активистов правозащитников. Что со своей стороны помогло сформулировать две обстоятельства охлаждения отношения к ИТ.
Обстоятельство первая: формирование около новотеха прослойки пессимистов, делающих себе имя на муссировании технофобских тем. Потому, что цифровая техника уже к нулевым пробралась во все сферы судьбы, найти у неё негативные особенности легче лёгкого (удар по приватности, к примеру, либо вред для здоровья). Такие свойства элементарно преобразовываются в скандальные страшилки, в особенности завлекающие обывателей, чем и пользуются исследователи и правозащитники. Не то дабы их работа не была нужной либо серьёзной, но подмечать лишь нюансы, талантливые потребителя напугать, с их стороны … нечестно.
Обстоятельство вторая: усыхание финансирования СМИ, освещающих разработки. Пробравшись в быт и пообжившись, цифровая техника стала аналогом утюга, а мало кому весьма интересно, как утюг устроен. Издания больше не печатают исходники программ, не учат программированию, не разбирают принципов работы устройств. Издатели требуют другого: ориентации на массового читателя. Так, направляемые деньгами (рекламы из года в год меньше) и временем, они неизбежно уходят в сторону скандальных, эмоциональных, понятных широкой аудитории тем.
Такова объективная картина трансформации настроений в ИТ. Её принципиальное отличие от нарисованной нами ранее — в том, что в отечественном сценарии события происходят сами по себе, обусловленные естественными обстоятельствами, в то время как сценарий ITIF обрисовывает искусственно вносимые искажения. Чем это не хорошо? Тем, что по-любому, СМИ формируют точку зрения общества. Соответственно, воздействуют и на то, как общество пробует разработке регулировать.
В случае если преобладает пессимистичное, технофобское отношение, логично ожидать, к примеру, принятия паникёрских законов, загоняющих разработки в неоправданно узкие рамки. Парадоксальный результат: вместо того, дабы уменьшить разработкам «жизнь», в то время, когда они так в этом нуждаются, мы делаем их эволюцию ещё тяжелее!
К сожалению, процесс зашёл уже так на большом растоянии, что оказать влияние на него вряд ли вероятно. Информационные (и не только) разработки будут прессовать «» лишь вследствие того что публика их опасается, а опасается она их а также вследствие того что обожает о ужасном просматривать. И значит, яркое, лёгкое чувство «радостных восьмидесятых» не вернуть уже ни при каких обстоятельствах.
Но, имеется, имеется один вариант, но он фантастический. Нужно изобрести устройство, сопоставимое по потенциалу с персоналкой. Но что из сейчас существующего способно такую борьбу составить?