Вот уже несколько лет в западной прессе идёт дискуссия о так называемой эпидемии одиночества. Вещь это новая и малоприятная сама по себе, но она неприятна вдвойне, в случае если учесть самые свежие факторы. Каковые поступают и обещают не просто ухудшение, а качественное изменение неприятности в новом, нежелательном для человека направлении. Порождены эти факторы цифровой техникой, другими словами самым ярким образом нас, айтишников, касаются. Так что прекрасно бы осознавать, чем мы «заболевшим» можем оказать помощь. Но в коварство и том, что мы сами больны и вероятнее — больше всего, у нас самая запущенная форма… И не нам лечить в самый раз, а нас!
Но давайте по порядку. Эпидемию одиночества именуют так вследствие того что подвержены ей фактически все возраста, начиная прямо с совершеннолетия и заканчивая стариками. Опросы, проводимые социологами, рисуют тяжёлую картину: где четверть, где треть, а где и добрая половина опрощеных будут считаться, что чувствуют себя одинокими хотя бы иногда, а чуть меньшая часть признаётся в одиночестве постоянном. Быть одиноким, кстати, не обязательно свидетельствует быть изолированным от вторых людей: нахождение на периферии социального круга, где число контактов быстро значительно уменьшается, это одиночество также.
Из-за чего бывают одинокими старики — ясно: чем человек старше, тем выше возможность, что живёт он один, что по нескольку дней может ни с кем кроме того не заговорить. С молодыми сложнее: им в основном докучает работа (в Японии, к примеру, имеется кроме того особый термин для мужчины, живущего далеко от семьи по вине профессии). Но и те и другие должны винить в собственных проблемах саму современную среду обитания Homo sapiens, провоцирующую одиночество. В значительной мере — города.
Обзаведясь комфортной отдельной «пещерой», мы сами отгородились от соседей. Для отечественных первобытных пращуров таковой неприятности не существовало: при всём жажде член стада не имел возможность изолировать себя от соплеменников на долгое время, и социальные связи его не просто были, а жали (он не только пересекался с людьми, как мы с соседями по подъезду, он знал их, в противном случае и пребывал в родственных отношениях). В современной среде торжествует приватность, да вот лишь всё больше людей ей не рады: необязательное уединение незаметно превратилось в уединение вынужденное.
Одиночество — не просто какое-то в том месте неприятное, но глупое чувство, которое возможно проигнорировать. Сейчас учёные равняют его по тяжести действий на организм с алкоголем и табаком. Жёстко установлена его физиологическая природа: пускай провоцируется оно извне, следом идёт гормональная буря в мозгу и теле, родственная депрессии. В следствии физиологические неприятности перемежаются с когнитивными (рассудочная деятельность угнетена), а поведение делается агрессивным (наследие стадного прошлого: у отбившейся от своих особи срабатывает инстинкт самосохранения). В конечном счёте всё это уменьшает жизнь.
И впредь до недавнего времени обстановка только ухудшалась. Чем более технологичной становилась среда отечественного обитания, тем больше людей мучилось одиночеством (кое-какие социологи констатируют, что за последние десятилетия число ощущающих себя одинокими выросло в разы). Причинно-следственная цепочка ясная: чем действеннее обслуживающая нас техника, тем меньше остаётся предлогов общаться с другим людской существом. Почта, к примеру, столетиями была необычным центром социализации: в том направлении приходили среди них и после этого, дабы перекинуться словечком с соседями. Сейчас она практически сдалась под натиском электронных коммуникаций. Да и телефон, превратившись в смартфон, не просто отнять у нас общения с глазу на глаз, а ещё и требует внимания, отвлекает: кроме того если он просто лежит рядом тогда как люди разговаривают, у обладателя систематично появляется потребность его проверить, что очень плохо отражается на качестве дискуссии. И без того потом, и без того потом: через телевизор и стиральные машины до всевозможных цифровых устройств.
Становление феномена «умного» города обещает ещё усугубить проблему. И дело тут не только в пресловутых роботах вместо людей («роботы» уже встречают нас в «Макдональдсе», к примеру, заменяя кассиров), какое количество в том, что, пропитываясь коммуникациями между автомобилями, город делается более автоматизированным. Он научается трудиться без людей для людей и требует от человека всё меньше физической активности (не требуется ездить на работу, к примеру, достаточно быть в состоянии изменяться информацией). В сумме приобретаем кошмарный утопический сценарий: мир, выстроенный для человека, в человеке больше не испытывает недостаток — и тем реже один живой человек встречает другого.
Такова картина на данный момент: безрадостная, не предлагающая кроме того надежды на улучшение. Но неожиданно проявился ещё один, совсем новый фактор. Его нашли учёные, изучавшие влияние на человека человекоподобных автоматов, автомобилей. Человекоподобность либо антропоморфизм рассматривается тут в широком смысле: это не только рисованная с Homo sapiens наружность, но и показатели интеллекта, зачатки личности, манера сотрудничества с пользователем. Так вот оказалось, что в случае если человек, подвергшийся исключению из общества (другими словами испытывающий одиночество), имеет дело с антропоморфными продуктами, его поведение заметно изменяется. В частности, уменьшается потребность в демонстрации и наращивании собственных социальных связей, ослабляется готовность принимать участие в публичной деятельности.
Не напрасно изучение это названо «Продукты как приятели». В противном случае говоря, человек, пользующийся человекоподобными автомобилями, начинает вести себя так, словно бы автомобили заменили ему живых людей. И с одной стороны это кроме того прекрасно: раз уж «больной одиночеством» мучается, а у нас имеется рецепт недорогого обезболивающего (каждая техника дёшева если сравнивать с людьми), давайте хотя бы облегчим его страдания! Но увидьте, как очень сильно меняет такое лекарство саму проблему.
В случае если раньше, погружаясь в насыщенную техникой среду, индивид ощущал себя всё более одиноким, сейчас, с возникновением человекоподобной техники (а попытайтесь-ка назвать современный электронный продукт, не владеющий хотя бы одним из названных выше показателей), чем глубже он в неё уходит, тем не сильный его потребность в людской тепле!
Что в итоге? Всласть намучившись со собственными руками порождённой проблемой одиночества, мы сейчас сами же создали синтетический анальгетик. И обратного пути из этого уже нет: никто не начнёт пытаться выручать человека из «лап автоматов», в то время, когда возможно «» его в автоматической колыбели…
P.S. Использованы графические работы Gauthler Delecroix, X1kllma.