Теория мирового заговора всесильна, по причине того, что она теория. Это практику возможно опровергнуть: тут тебе Сочи, тут и прыгай. Либо беги. А теория хороша тем, что допускает множество «в случае если» и «в то время, когда». Вот в то время, когда отечественным биатлонистам дадут хорошие отечественные лыжи, отечественные средства и отечественные патроны биокоррекции (ни разу не допинг), тогда и проявятся личные Бьёрндалены и Фуркады. До той же поры остаётся только сетовать на глобальный заговор биатлонной закулисы, реализовывающей России снаряжение хорошее, но второй свежести. Плюс антидопинговые злыдни. На вопрос, отчего же отечественные девчата Шипулина (Кузьмина) и Домрачева, поменяв флаг, на том же покупном чужеземном оборудовании смогли завоевать пять золотых олимпийских медалей, направляться делать печальное лицо и, скорбно набравшись воздуха, ответить, что имеется тайны, прикосновение к каким убивает. Интриги. Англичанка гадит.
Биатлон забран для примера нейтрального, потому, что биатлонные болельщики в той части, что мне известны, люди достаточно спокойные и квасным патриотизмом страдают в самой лёгкой форме. Кое-какие кроме того во всеуслышание заявляют о собственных пристрастиях к чужестранцам — тому же Бьерндалену, Якову Факу либо Габриэле Соукаловой. И ничего, никто их не отфренживает, донесений Куда Нужно не шлёт. Быть может, только до тех пор пока.
Но в случае если коснуться явлений в мировом масштабе, то кроме того самый рассудительный человек по окончании двух, трёх, большое количество четырёх происшествий кряду начинает искать сообщение. И — находит, в особенности в случае если наделён ясной памятью и живым воображением. Кошмар происходящего кроме того не в том, что за рядом событий проступает чёткий и неумолимый замысел враждебного гения. Кошмар в том, что ты сам имеется цель, что вся ужасная комбинация направлена как раз против тебя. Время от времени против тебя как личности, время от времени — как части народа, время от времени же — как частицы страны. Так как не только ж Королю-Солнцу сказать «Государство — это я!»; в государствах с ненаследуемой властью подобное вывод позволительно каждому. Украинские события, пропажа «Боинга» и вспыхнувшая эпидемия лихорадки Эбола в Гвинее свободно смогут составить начальный аккорд увертюры третьей холодной войны. Либо четвёртой, смотря какой совокупности счисления придерживаться.
В случае если оглядеться, сняв и розовые, и тёмные очки, нетрудно подметить, что неприятели существуют. Не все они хотят обязательно смерти недруга, но кое-кто хочет. Какое бы малое место ни занимал человек, постоянно найдётся кто-то, кому это место внезапно пригодилось — хотя бы лишь чтобы в том направлении плюнуть. жёлудь и Свинья понятия разновеликие, но хрумкнет хрюшка, без всякой кроме того злобы, а лишь по велению естества, — и нет жёлудя. А из жёлудя должен был вырасти дуб, на котором на протяжении войны бдительный разведчик устроил бы наблюдательный пункт и увидел приближение неприятельской кавалерии, подал бы сигнал и тем спас бы город от полного уничтожения. И вместе с городом спас бы мальца, которому суждено лет через двадцать открыть общедоступный путь в измерение зет либо изобрести антирадио. Но съела, съела свинья жёлудь, и мы перемещаемся по старинке, тратя дни времени и тонны керосина на то, дабы посетить дядюшку в Сиднее. Время от времени и опаздываем, и дядюшкин рассказ о заветной пещере недалеко от Коктебеля не слышим, а ведь в той пещере… и т. д., и т. п.
Другими словами многие вещи (так и подмывает сообщить — все) взаимосвязаны — это во-первых, и у человека, группы людей, страны либо группы стран объективно существуют неприятели — это во-вторых.
Ну, а потому, что неприятели существуют объективно, они объективно же планируют по достижению собственных враждебных целей, иногда действуя на уровне инстинкта, как свинья, пожирающая жёлудь, а иногда составляя многоходовые комбинации, направленные на захват власти, — как Национал-социалистическая рабочая партия Германии либо группка из пяти–шести человек в больничке деревни Лисья Норушка, сживающая со света неугодного врача, что большое количество о себе думает. Доктора, почтальона, пенсионера, месячного младенца, да кого угодно: враждебность имеется имманентное средство любого сообщества как в царстве фауны, так и флоры.
Осознание факта враждебности к себе в целом и наличия заговора, другими словами тайных скоординированных действий двух либо более субъектов в частности, способно внести смятение и в мужественные, крепкие души, что уж сказать о мягкотелых обывателях. И мягкотелые обыватели обычно выбирают тактику отрицания: никаких заговоров нет, никаких неприятелей нет, любви да, войне нет. Шероховатость объективной действительности оказывает помощь загладить марихуана и другие примиряющие с действительностью вещества. В действительности, разве везде и постоянно происходят катаклизмы мирового масштаба? Разве каждого обязательно грабят либо убивают? Хорошо, грабят у нас каждого (девальвация, изменение ставки, рост тарифов на ЖКХ — чем не грабёж?), но многие всё-таки умирают и ненасильственной смертью. В некоторых губерниях кроме того большая часть.
Необычного в этом мало. Необычен скорее факт, что заговоры время от времени срабатывают, да да и то мы до конца не уверены, было ли так задумано либо оказалось случайно, а кто-то присвоил себе лавры провидения. Заберём многоходовую комбинацию в шахматах: число фигур известно, не более тридцати двух, пространство ограничено — шестьдесят четыре поля, все фигуры ходят строго правильно, послушные воле игрока, — конь буквой Г, слон по диагонали. Да и то, проверишь комбинационные алмазы девятнадцатого века шахматной программой — и найдёшь стекло либо кубический цирконий. Комбинации в жизни — ещё менее надёжное дело Игрок считает, что конь послушен, а конь лишь и ожидает, в то время, когда Игрок выпустит предлог из руки. У него, коня, замыслы изменились. А пешечка и не прочь бы, в соответствии с приказу, прыгнуть с поля е2 на е4, да сил нет.
Довольствие мелкое, учений не было, и постарела она, пешечка, изрядно. А ладья по большому счету норовит выйти из игры и уехать в Лондон, к своим ладьяткам. В Лондоне у неё прехорошая норка с запасами на продолжительные-продолжительные годы. Нет, перед Игроком она высказывает все надеющиеся мантры, но чемоданы собирает и рубли на фунты меняет. У белопольного слона заболел левый бивень, чернопольный слон внезапно влюбился, и любой час на поле сражения показываются совсем уже необычные фигуры, неясно за кого и неясно во что играющие. Потому действительность имеется комплект сумбурных ходов, и только позже, большое количество ходов спустя, появляется чувство цельной и продуманной партии.
Чем сложнее заговор, чем хитроумнее участвующие в нём лица, тем выше возможность, что окажется совсем не то, что вспоминало. Исходя из этого направляться цель хранить в строжайшей тайне: в итоге, тайна имеется привилегия заговора, и любой итог выдавать за предвиденный, вычисленный и желанный.
Но вот что делать с заговорами простенькими, на две–три персоны, с комбинациями в один движение, «хватай и беги», легко ума не приложу. Разве что разглядывать их как часть комбинаций глобальных — и поэтому обречённых на непредсказуемый итог, как при жёлудя и свиньи. Тем и утешаться.