Нет для того чтобы национального учреждения, нет таковой бюджетной организации, которая в повседневной деятельности собственной не соприкасалась бы с банками – проводя через них платежи, держа деньги на квитанциях, оценивая в них имущество, обращаясь при потребности за кредитами… Солидные и качественные учреждения. По окончании распада СССР устроиться в банк было великим счастьем, обеспечивавшим довольно сытную судьбу. Занимательные возможности у сотрудниц банков имеется и по сей день – «На Урале экс-сотрудница банка взяла условный срок за кражу 15 миллионов рублей»…
Но такие возможности ненадолго, грубо говоря участь работниц банка уже выяснена – «Берклианские мечты банкиров и участь банковских клерков». О передаче в течение пяти лет принятия 80% ответов ИскИнам говорит глава Сберегательного банка Герман Греф, «управление ВЭБа (ВЭБ) в течение года выгонит с работы еще более 30% персонала, доведя так масштаб сокращений до половины ветхой команды. По большей части выгнаны с работы будут сотрудники бэк-офиса, их функции будут автоматизированы.»…
Но это так, клерки, “планктон” как модно сказать, разъевшийся в тучных водах денежного мира до размеров уклеек, в противном случае и плотвичек. Но сами-то банки гранитными утесами гордо высятся среди бушующих штормов локальных и мировых кризисов – вон, в августе 2016 года Сбербанк обошел по капитализации Газпром – Biggest Russian Bank Overtakes World’s Gas Giant in Value: Chart. Забавно, но – с одной стороны «национальное достояние» известных телереклам, эксплуатация мезозойского наследия одной восьмой суши. А какие-то конторы с информационными совокупностями да девочками в зелененьких шарфиках, оцениваются на ММВБ дороже.
Вот так капитализация Сберегательного банка на ММВБ превысила капитализацию углеводородного гиганта – вот роль финучреждений в хозяйстве страны…
Но и над самими банками нависла угроза. Об этом говорит не кто-нибудь, а сама основной банкир страны Эльвира Сахипзадовна Набиуллина. На проходившем в Казани форуме инновационных денежных разработок Finopolis 2016 она давала предупреждение банкиров: «Мы живем в весьма занимательное время, в то время, когда технологический прогресс на отечественных глазах ведет к разрушению привычных бизнес-моделей, столетиями определявших функционирование финсектора.»
«Увлекательное время», что в том месте тысячелетняя китайская мудрость говорит о жизни в занимательное время? А сейчас оно наступило и для банкиров. И связано это с развитием цифровых разработок. Так как откуда пошли банкиры? Первыми представителями этого хорошего ремесла, о которых мы точно знаем, были трапезиты хорошей античности. А чтобы они появились, потребовался финикийский царевич Кадм, основатель беотийских Фив, что первый начал чеканить монету и изобрел греческий алфавит.
Два эти изобретения – стандартные кусочки меди, золота и серебра, защищенные от подделки информационной разработкой, нанесением картинок и букв на обе стороны, значительно снизили транзакционные издержки средиземноморского бизнеса кроме того если сравнивать с расчетами при помощи мерных слитков меди, не говоря уже о первородном бартере, в то время, когда храбрецы Гомера все равно оценивали рабынь и треножники в быках… И, когда монеты обширно вошли в обиход, показалась новая профессия – ??????????, трапезит.
Слово это вам что-то напоминает? Верно, трапезу! А ??????? на языке Гомера это стол. Время от времени накрытый яствами, время от времени поставленный в людном месте с восседающем за ним трапезитом. Трапезит – в большинстве случаев отпущенник из рабов, либо метек-чужеземец – делал наиболее значимую функцию в понижении трансакционных издержек бизнеса. Он менял одни монетки на другие. Элладе так как везло – она владела неспециализированной культурой, чтила, хоть и с различными приоритетами, одних и тех же всевышних, но любой полис ухитрялся заметную часть истории сохранять самостоятельность.
Но самостоятельность – это и право чекана монеты. А это не только возможность прославить личико местного тирана на всеми любимых денежках (самые благочестивые либо самые демократические ограничивались изображениями божеств-покровителей), но и шанс получить на монетном лаже, на отличии между ценой отправившегося на нее металла, и номинальной ценой. Но бдительность и межполисная торговля трапезитов не позволяла разгуляться жадности отцов городов. За нехорошую монету при обмене давали мало монет хороших, так что все оставались при собственных.
Позже, по мере роста количеств торговли, у трапезитов начали накапливаться громадные количества серебра – оно было необходимо, дабы обслуживать громадные обороты. В этот самый момент у некоего безымянного гения появилась мысль давать деньги в рост. Но, дабы не утратить собственный, был изобретен залог, получение прав на ту либо иную вещь. А для этого потребовалось обучиться оценивать настоящие цены вещей – дашь за залог большое количество, себя обидишь, дашь мало, клиент отправится к менее жадному… И страны с радостью стали прибегать к займам у трапезитов, время от времени передавая им собственные функции – откуда пошли ??????? и publicanus, печально известные откупщики.
Ну и буквы, изобретенные Кадмом, понадобились трапезитам. И для собственного учета, и для введения безналичного расчета. За скромную плату возможно было избавить и купцов, и богатых путешественников (туризм в античном мире процветал, в мирные времена и греки, и римляне из высших классов долгом почитали обозреть развалины Трои…) от необходимости возить с собой завлекающую пиратов монету. Трапезиту достаточно было только направить соответственное письмо в собственный отделение в другом городе – и податель его приобретал приятно тяжелые кругляши.
Позже наступили вторые Чёрные столетия, хорошая античность упала, прошла через Средневековье. И на перекрестках торговых дорог снова воссели хорошие продолжатели славных дел греческих трапезитов и римских аргентариев. Звались они банкирами, потому что снова сидели за столиками-banco (в этом случае везло Италии, где религия и общая культура сопровождались политической раздробленностью – а где раздробленность, в том месте и потребность в менялах!). И снова страны нуждались в займах, в то время, когда от тамплиеров, в то время, когда от Фуггеров – менял, возведенных в княжеское преимущество.
Но кроме того и самые современные банкиры делают приблизительно то же, чем занимались трапезиты античности. Пускай современные деньги не привязаны к драгоценным металлам, пускай денежные документы не пишутся на папирусе либо пергаменте, а существуют только в электронном виде, в доли секунды оборачиваясь около света. Сущность остается сутью – особые организации делают те же функции, что и в старину – обменный пункт, безналичные расчеты, выдача ссуд, прием денег на хранение…
Лишь вот развитие цифровых разработок разрешает выдернуть эти функции из специальных организаций. Так как все мы живем в цифровой инфраструктуре – и было бы логично воспользоваться ею для выполнения денежных задач. В прошедшем сезоне о неизбежности ухода из банков транзакционного бизнеса сказал Михаил Фридман. Он же предвещал исчезновение банков в современной форме через дюжина лет – год уже прошел. Греф большая часть ответов подготавливается дать ИскИнам. Ну а сейчас и Набиуллина.
И все это весьма легко и ясно. Ну, платежные функции в наше время переходят к смартфонам. Блокчейн разрешает поменять само понятие хранения денег – и нет место протеиновым сотрудницам, подворовывающим банкноты для помощи мужу-узнику. Функция оценщика – ИИ справится с ней лучше, да и взяток брать не станет. Оценит и залоговое имущество, и возможности получателя кредита на рынке труда либо бюджетных поступлений. Так что банкам нужно будет уйти – не клеркам, а самим организациям, столпам финансового мира… А сотрудникам и руководителям госучреждений бюджетных организаций – особенно молодым – уже сейчас необходимо задуматься над тем, кто возьмет на себя те функции, что в наше время выполняет привычный всем банк!