Времена не выбирают, а жаль. Приятно было бы перенестись, скажем, в год одна тысяча почти тысячу пятьдесят девятый, погулять по зелёным улицам, оглядываясь вслед юным девушкам и редким автомобилям, купаться в речке, полной глупых мальков, замечательно известный на всю её глубину, либо в букинистический магазин, взглянуть, что, отрывая от сердца, несут граждане во дни сомнений на рынок.
Трудился бы доктором в центральной районной поликлинике (неприятности легализации специально отпускаю), по вечерам ходил бы в гости к сотрудникам, среди которых слыл бы опытным, но чудаковатым типом. Игрался бы на пианино пьески, которые-де случайно услышал по радио, предвещал бы результаты шахматных матчей за корону, а одиннадцатого апреля шестьдесят первого года всех поздравлял с завтрашним праздником, а на вопрос «каким», отвечал кратко, дескать, на следующий день и определите.
Но раз запрещено, так запрещено. Будем жить на данный момент. Вопрос только, где. Тут снова простор для фантазии широкий. В провинции у моря? Почему-то обыкновенно на ум приходит Понт Эвксинский, а остальные почему-то не приходят. А ведь морей в стране всё еще всласть: не говоря о Балтийском, имеется Белое море, Баренцево море, море Лаптевых, кроме того Чукотское море. Остался, надеюсь, какой-нибудь непобеждённый форт Севморпути, где нужен доктор, вот туда-то я и отправлюсь. Сладостно грезить о жёстких буднях, о очень холодном ветре в лицо, о крепких и мужественных людях, трудящихся с тобой бок о бок, да большое количество о чём возможно помечтать.
О Чёрном море говорили всякое: что отдыхающие норовили на резиновом матрасе уплыть в Турцию. Либо приручали дельфинов, и покидали страну верхом на дельфине, держа второго для смены. Либо строили миниатюрные полуподводные лодки из двух строительного полиэтилена и брезентовых байдарок.
А имеется море – вышел, и на лыжах через Берингов пролив на Аляску за пивом. Ящик себе, второй – пограничникам. Оттуда и отправилась традиция лыжных марафонов. А кому выпала провинция, омываемая морем Лаптевых – так сходу через северный полюс. На буере, но возможно и на псах.
Но на данный момент-то прибегать к подобным ухищрениям (подозреваю, срабатывающим только в приключенческих книгах) смысла нет. Кто лишь не побывал в Турции. Хорошая страна, слов нет, но отчего-то большая часть возвращается. Практически все. Ну да, не ожидают нас окончательно. А где нас ожидают окончательно?
Хорошо, даю вводную: денег достаточно. Не миллиарды, губу уж через чур не раскатывайте, но хватит, дабы обеспечить существование в любой стране на уровне, не ниже, чем у трёх четвертей населения. Плюс подъёмные на обзаведение имуществом, обычным для человека «среднего среднего класса» либо, в случае если угодно, на ступень выше. Мне не жалко. Плюс никому не воспрещается немножечко шить. В общем, жёлтые брюки. Не малиновые, но также прекрасно. Легенда несложная: погиб троюродный дед, пропавший в войну, и покинул наследство – имущество, трастовый фонд и практически чудесную общемировую гринкарту. Видно, в АНБ служил, либо в КГБ.
Окружающие, с которыми я делился подобными вводными, наблюдали на меня с жалостью, но после этого призадумывались. Прикидывали и без того, и этак. Москву вспоминали так редко, что кроме того страно, отчего в ней многолюдно. И губернские центры старались обойти стороной. Вот если бы в городе с населением в пятнадцать либо двадцать тысяч. С липами, сиренью и каштанами. Позже, в особенности в случае если люди были умелые, покрытые шрамами от столкновений с действительностью, вспоминали, что в этих городах обычно и больнички-то нет никакой, по окончании чего начинали крутить глобус.
Многие выбирали Болгарию – и тепло, и море, и народ приветливый, и язык практически понятный. Другие – Чехию. Пускай нет моря и не так тепло, но хорошее пиво, и приветливый народ. Третьи, позабыв про славянское единство, предпочитали Германию. Реже Кипр, Грецию либо Испанию. Италию побаивались, то мафия, то забастовки. Франция в русском представлении делается арабской страной без арабского порядка. Тут на ум приходили Эмираты и Саудовская Аравия. И люди светлели лицом. Тепло, строгость, дисциплина. Не забалуешь.
А вот желающих уехать в Англию либо в Соединенных Штатах было мало. Возможно, тут кроме того не отечественное телевидение попыталось, а американские фильмы. Ну что за судьбу, в то время, когда ежедневно на улицах стрельба, в школах стрельба, к себе придёшь – также стрельба. Устали мы от близкой стрельбы. К тому же в Соединенных Штатах не для великой идеи стреляют, а только для денег либо наслаждения. Плохо это. Не отправимся. Обойдутся без нас.
Африку отметают безоговорочно, не делая исключения кроме того для Египта. Южную Америку разглядывают с сомнением: и религия у них вторая, и солнце по небу ходит непривычным путём. Снова же кокаиновые бароны, нищета фавел… Не смотря на то, что, в случае если забрать Парагвай, Аргентину либо Чили, возможно, возможно… Вряд ли в Чили опасаются ядерной войны. А в Аргентине прекрасно болеть за национальную футбольную команду.
К Азии настроение двойственное. С одной стороны, Таиланд либо Шри-Ланка манят экзотическими наслаждениями. Иначе крысы, комары, попрошайки, воры, цунами…
О Японии и думать не хочется. Страна-то хорошая, но всем как мы знаем, что в Японии настоящие люди одни только японцы, а все остальные – гайдзины. А также в случае если у тебя денег хватает на жёлтые брюки, ты всё равняется гайдзин.
Вот так озадачишь человека, и он семь дней выбирает страны, словно бы у него и в действительности имеется жёлтые штаны и троюродный дедушка. Ходит задумчивый, смотрит за новостями, роется в энциклопедиях. В итоге большая часть всё-таки уезжает, не для себя, а для детей. Здоровье также имеет значение: походит с тупой болью в животе недельки две-три в отечественные поликлиники, и соглашается. Буду, говорит, жить где-нибудь в Хельсинки, а соскучусь – приеду в Питер. Ночь на пароме, и ты тут. Либо в том месте.
И внезапно ветер действительности разгоняет морок. Нет троюродного дедушки, пропавшего в войну. Другими словами пропавших дедушек именно большое количество, но нет таких, каковые покинули хорошее наследство. И они, те, с кем я ещё сравнительно не так давно так мило разговаривал о красотах природы Греции и здравоохранения Норвегии, наблюдают на меня волком, словно бы я виноват, что никто никуда не уедет, а будет доживать где придется и как будет необходимо.
А приходится не весьма здорово.
Да, виноват. Каюсь. И что в мелких городах поликлиник нет, а в громадных имеется, но не всегда радуют. И что пенсия такова, что с ней не то, что в Норвегию переселяться, а кроме того не знаю куда. Другими словами знаю, но писать не стану, дабы не расценили как призыв не напишу к чему. Виноват, виноват…
Какова же мораль (некоторым читателям обязательно подавай мораль, без неё текст неполон, как неполон автомобиль без номерных знаков)?
Мораль следующая: грезы сбываются. Так или иначе. Так – это квартира либо домик в Хельсинки, в противном случае – квартира либо помещение в общежитии города Певека.
Как сделать, дабы мечта сбылась в требуемом направлении? Это уже не мораль. Это вопрос. Отдельный.
Я же выбираю Певек. Вот лишь выберет ли Певек меня?