От звонка до звонка, все долгие 6 часов! а если серьёзно, когда на шестичасовку?

Чем ближе праздничные дни, тем чаще на протяжении рабочего дня мысли витают далеко от рабочего места. Обстановка понятная и привычная: мы обучаемся ожидать новогодних каникул со школьной скамейки. И лишь самые храбрые вспоминают не о том, как приятно совершат срок временного освобождения от трудовой повинности, а о том, как эту самую повинность перевоплотить в приятное времяпровождение.

Не считая навязших в зубах рецептов наподобие «Выбирайте занимательную работу» (нам-то с вами, вероятнее, жаловаться не на что: айтишникам в большинстве случаев везёт получать на том, что и без того образовывает основной интерес их жизни; но я подпишусь: ах, если бы все и всегда были свободны в таком выборе!) – так вот, не считая данной банальщины, остаётся одно: сократить длительность рабочего дня до того физиологического максимума, что ещё способен обеспечить психофизический комфорт. И у приверженцев данной идеи имеется кроме того конкретная цифра – 6 часов!

Европа может гордиться: на большей части её территории средняя длительность рабочей недели уже меньше 40 часов и сокращается . Не всегда, действительно, это указывает маленький сутки: оказывают помощь долгий отпуск, отгулы, больничные.

Разговор о длительности рабочего дня в целом и трудоголизме в частности в данной колонке шёл недавно (см. «Отыщите в себе трудоголика»). Сущность кратко: трудиться большое количество — ещё не означает прекрасно жить (статистика безжалостна: чем меньше трудится конкретная страна, тем лучше живёт; посмотрите хоть на немцев-лентяев — 25 среднестатистических рабочих часов в неделю!), равно как и трудиться мало не означает трудиться хуже. Трудоголиком же в наше время считается любой, кто существенно выбивается из хорошего, выведенного ещё стариком Фордом, режима 8?5 (восемь часов по пять дней в неделю).

Большая часть европейских стран, к примеру, в далеком прошлом ушло от него в меньшую сторону — а также среди тех, кто ещё не успел, мало кто начнёт спорить, что переработка контрпродуктивна — за исключением разве что нерегулярных авралов. Но на что-то большее отваживаются немногие: сонный час в рабочий полдень всё ещё под запретом, вольный график значительно чаще предполагает одиночество и переработку, и фактически никто пока не дошёл до чистых заветных шести часов в сутки. А чем же они так хороши?

Основная красота шестичасового режима в том, что выведен он принципиально иным методом, нежели режим восьмичасовой. Восемь часов в сутки — это оптимум производительности: увеличивая длительность рабочего дня, мы уже не возьмём прошлого прироста выработки, как не взял Генри Форд, почему на восьми и остановился. Другими словами, формулируя собственную цифру, Форд руководствовался в первую очередь заинтересованностями производства, работодателя. Но век спустя мы равняемся на новые сокровища: за нас уже трудятся автомобили, и не смотря на то, что, возможно, пора предаться праздности ещё не пришла, мы вправе и можем себе позволить улучшить ощущения от работы, переместив бегунок длительности мало вниз. В противном случае говоря, оттолкнуться от заинтересованностей работника, а не работодателя. И идею эту штурмуют минимум с трёх направлений.

Просьба снизу: поднимите МРОТ! Ответ сверху: ваша жадность вредит экономике!

Участники штурма на первом направлении движутся под флагом «Больше времени для жизни!». Их икона — американский предприниматель Уилл Келлог, современник Форда и также один из пионеров-промышленников (действительно, он занимался пищевыми продуктами). В постдепрессионные 30-е Келлог сократил рабочий сутки на собственных фирмах до шести часов, введя четыре смены. Приобретать меньше его работники не стали: благодаря выросшей часовой оплате получали они практически столько же, сколько и раньше. Одновременно с этим это дало им ещё два свободных часа в день, а Келлогу разрешило создать новые рабочие места. В случае если же его опыт думается вам через чур далёким либо небольшим, взглянуть на Финляндию — где в конце 90-х был поставлен опыт уже национального масштаба по внедрению шестичасовки (действительно, всего лишь в две смены) и с теми же полностью хорошими результатами.

Справедливости для стоит подметить, что и в том и другом случае испытания не были продолжительными. Предприятия Келлога возвратились к 8-часовому режиму по окончании его смерти (якобы по обстоятельству недовольства работников-мужчин появившейся временной нестыковкой с приятелями, трудившимися продолжительнее), Финляндия — по окончании национального субсидирования (работодатели сочли полученные преимущества недостаточными для оправдания повышенной часовой зарплаты ).

Но имеется и второе направление, участники которого акцентируют внимание на отличии между работниками физического и умственного труда. Научно подтверждено, что «белые воротнички» (трудящиеся головой) «выдыхаются» стремительнее собственных «синеворотничковых» сотрудников (трудящихся руками): нам отпущено природой лишь 5–6 часов ежесуточной интеллектуальной активности, по окончании чего — где вы, Форды XXI века? — насиловать интеллектуала бессмысленно: уставшая голова не позволит адекватного роста выработки. Лучше того, так же как уменьшение длительности рабочего дня до 8 часов у занятых физическим трудом стало причиной радикальному уменьшению числа производственных травм, сокращение смены до 6 часов у «интеллектуалов» точно даст подобный эффект — к примеру, снизив количество неточностей в программном обеспечении. Как удаётся нам выдерживать 8 часов и более? Разбавляя через чур долгий сутки разнообразными (и, в общем, ненужными) уловками, не требующими напряжения мозгов, — наподобие заседаний, перекуров, созерцания ютуба-соцсетей и тому аналогичного.

Наконец, имеется направление номер три, где царствуют неврологи. В их арсенале целый букет превосходных научных фактов, к тому же непрерывно пополняемый. К примеру, установлено, что не так принципиально важно, сколько вы спите, как то, в какое время суток: отечественная нервная совокупность «привязана» к естественному световому циклу (яркое время — чёрное время), и, грубо нарушая его будильником, мы ничего не побеждаем. Мозг трудится оптимальнее за пара часов до сна и хуже всего – в часы подъёма, в то время, когда отражается сонная инерция, делающая отечественные решения далёкими от рациональных и оптимальных (гормоны!). Практически прийти на работу невыспавшимся — всё равняется что явиться пьяным: это бьёт по здоровью, это бьёт и по интеллектуальной продуктивности. Так что было бы идеально привести режим к солнечному, но раз уж это нереально, стоит сократить рабочий сутки и поиграть с временем заступления на смену.

Понятное дело, убедить боссов в больших компаниях, а тем более в госорганизациях разом перейти на шестичасовку невозможно: это в лучшем случае долговременная задача для профсоюзов. Но если вы сам себе господин либо трудитесь в маленькой конторе, в ваших же заинтересованностях убедить себя либо обладателя бизнеса сократить рабочий сутки до чудесных шести часов — и измерить пользу. Говорят, наука начинается с измерений, так из-за чего бы самым храбрым из вас не задаться данной целью в следующем году (не забывайте, как делает Цукерберг — ставя себе на ежегодно новую Громадную задачу?) В итоге, мысль Форда также была принята современниками в штыки, но они скоро поменяли собственную точку зрения, замечая, как процветают его фабрики.

Ну и готовься к следующему прыжку. Кое-кто из экономистов уже сетует, что кроме того шестичасового дня не хватает: через чур много рабочих рук! Нужна 20-часовая трудовая семь дней.

В статье использованы иллюстрации Thomas Claveirole, Phil and Pam Gradwell, Helgi Haldorsson.

ОТ ЗВОНКА ДО ЗВОНКА — Лучшие ПЕСНИ БЛАТНОГО ШАНСОНА 2018


Похожие статьи: