Это примечательное, храброе и вызывающее, но ни за что не похабное кино — и, к слову, по окончании него любовь и патриотизм к народу и своей стране просыпаются не в меньшей степени, чем по окончании той же «Легенды № 17.
Борис Хохлов
Я не просто так вывел в эпиграф фразу редактора русскоязычной версии издания «Empire», потому что она максимально совершенно верно соответствует пафосу, положенному в фильм создателями «Горько!». Если судить по единодушной восторженной реакции русских кинокритиков, пафос пробрался в самое сердце зрителей: «И в то время, когда все хором, со слезами уже не растерянности, но любви, всё-таки запевают треклятую лепсовскую “Натали”, сам себе не веря, начинаешь подпевать. И все печали утолены» («Афиша», Антон Равнин).
Субботний рассказ о фильме «Горько!» я бы желал вывести по мере возможности на философский уровень, потому, что о самой картине большое количество сообщить не окажется. На уровне же «большого послания» «Горько!» блестяще иллюстрирует теорему о том, что кино из всех искусств есть самым ужасным и самым замечательным оружием идеологической пропаганды. Тут же – парадоксальная ирония: чем выше в художественном отношении фильм, тем смертоноснее его действие.
«Горько!» не просто так именуют «одной из лучших русских комедий последних лет, которая может стать по-настоящему народной» (уже помянутый Хохлов): она и в действительности лучшая во всем. И оттого – страшнее яда тайпана.
По форме «Горько!» – это свадебный псевдорепортаж, что снимает младший брат главного храбреца Ромы, журналиста печатного листка посёлка Геленджик. «Оператора» в течении фильма все гоняют, шпыняют, гнобят а также кидаются в него камнями, исходя из этого его увёртывания натуральным образом создают эффект «субъективной камеры» :-). В стилистике фильма – весьма уместный.
Фабула фильма снаружи выглядит незамысловато, но в каждой реплике, в каждой сцене и в каждой интермедии прочитывается выверенный расчёт: сделать так, дабы предельное количество зрителей почувствовало себя дома, определило себя в храбрецах, не испытывало ни грана отчуждения от действия, развивающегося по ту сторону экрана.
Юная сотрудница «газовой компании» Наташа выходит замуж на журналиста Рому. У Наташи имеется отчим – бывший десантник, участник, по всей видимости, чеченских военных действий, а сейчас – кто-то из второго эшелона муниципальных глав. По крайней мере Борис Иванович наворовал нещадно – если судить по интерьеру жилища, манере и семейным автомобилям общаться с окружающими.
Родители Ромы – это такие же родители Наташи, лишь не сумевшие «встать по судьбе»: отец-идиот, в свободное от прозябания время изготавливающий блёсны, мать-парикмахерша, сын-журналист, сын-сын и уголовник-фотолюбитель (тот, которого все шпыняют).
Первый пафосный мотив «Горько!»: все различия между семьями храбрецов фильма – не более чем игра социального случая. Если бы отец Ромы сумел похитить так же, как отец Наташи, то у его семьи были бы совершенно верно такие же люстры-кровати-камины-мерины, равно как и патологические музыкальные вкусы. Из-за чего? По причине того, что, по версии создателей «Горько!», обе семьи молодожёнов – представители единого и монолитного постсоветского народа.
По мере развития сюжета в «Горько!» появляется кроме того третий социальный слой русского общества – столичные мажоры, косящие под олигархов, но и он в действительности оказывается плотью от народной плоти парикмахеров-блесноделов-морпехов. Расхождение музыкальных вкусов – только жалкий камуфляж, призванный скрыть подлинные пристрастия.
?
В историко-культурологическом замысле никаких парадоксов (тем более – откровений) в социальном эгалитаризме создателей фильма быть не имеет возможности, по причине того, что народ, удачно экстерминировавший национальную элиту более полувека назад, не имеет возможности различаться типологическим разнообразием: он монолитен на всех срезах социальной иерархии.
Не забывайте, как изображались высокие советские главы в советских же фильмах? Скромные партейцы, режущие правду-матку, народные по манерам и языку поведения, непримиримые к неприятелю, честные к людям труда… В фильме «Горько!» все эти атрибуты «народной власти» сохранены до небольших подробностей. И в этом – художественная правда кино, потому как правнуки и внуки что большевистских мучителей, что раскулаченных крестьян (семья Ромы, кстати, из таких) не смогут принципиально различаться от своих предков.
?
И тут мы выходим на второй пафосный мотив «Горько!»: иллюзорны не только социальные расхождения, но и возрастные. Иными словами, пресловутый «конфликт поколений» – это выдумка, хорошая доброй инвективы. Чему, фактически говоря, и посвящена вся картина: Наташа и Рома, ощущая непреодолимую пропасть между собой и собственными родителями с их невыносимыми былдяцкими вкусами, задумывают устроить две свадьбы – одну для предков, вторую для себя и себе аналогичных.
То, что ничего из противопоставления не выйдет, осознал с первых кадров, в которых Наташа озвучила собственное представление о «верной свадьбе»: она, переодетая в костюм русалки (обсессия детства), встречает на морском берегу собственного избранного принца, плывущего к ней на парусной лодке. Ассоль, ёпрст. Чем это лучше быдлосвадьбы с конкурсами эротического мужского танца и пьянством до бессознательного скотства?
Да ничем! И «Горько!» блестяще иллюстрирует эту идею, уничтожая под конец все разграничения и искусственные барьеры на пути к катарсическому объединению поколений и социальных классов. Под занавес полуторачасовой буффонады, по окончании того как персонажи упьются, наблюются, начистят друг другу морды, настреляются, наворуются, нахамят, натанцуются и наорутся до усёру, все в последних кадрах сольются в экстатическом объятии, проливая осознания великого и слезы счастья народного единства. Вон кроме того кинокритик Антон Равнин не удержался и затянул на брудершафт с актёрами на экране «треклятую лепсовскую “Натали”»!
Фильма «Горько!» – весьма радостная, весьма добротная и весьма страшная кинокомедия. Сейчас я начал замечать, что именно этому жанру везде в мире отводится роль главного убойного оружия идеологической пропаганды (чего стоят одни лишь «шедевры» Саши «Барона» Когана!). Выбор, но, логичен, потому, что как раз успешная комедия способна оказать на зрителя действие, не сопоставимое по мощи ни с трагедиями и какими драмами.
Действительно, и требования к успешной комедии несопоставимо выше, чем к мелодраме либо той же трагедии: снять по-настоящему забавной фильм весьма и весьма сложно. Создателям «Горько!» задача была по плечу: фильм смешит и развлекает в течении полутора часов.
Расстраивает только самая малость – лживый пафос фильма, оправдывающий любую мерзость и скотскость хмельного, воровского, бездуховного и распутного бытия народа для иллюзорной сверхзадачи – гражданского примирения. Вследствие этого пафоса фильм «Горько!» я не могу расценивать в противном случае как пример охранительного казённого мастерства. Действительно, отличный и гениальный. Оттого – ещё печальнее.