Около Bitcoin и других криптовалют на данный момент большое количество лишнего шума. По ним «ездят» кто хочешь — кто собирая «лайки», кто легко из жажды погудеть. Характерно, что главная часть как пишущей, так и просматривающей публики в далеком прошлом уже позабыла (быть может, и не знала ни при каких обстоятельствах), как в действительности эта вещь трудится: как прописываются транзакции, для чего необходимы майнеры, откуда имеется отправилась приставка «крипто» и пр.
Так вот, я раскрою вам секрет, видимый лишь для тех, кто ещё не забывает принципиальное устройство биткойнподобных совокупностей. Не обращая внимания на все пертурбации последних двенадцати месяцев, фундаментальные качества криптовалют остаются непогрешимы. В противном случае говоря, в теоретических постулатах Bitcoin так же, как и прежде не отыскано ни одной слабости, которая сделала бы неосуществимой эксплуатацию данной электронно-финансовой единицы по прямому назначению. А это, со своей стороны, разрешает высказать предположение, что в один раз — и скорее раньше, чем позднее — на криптовалюты (надёжные как гор!) обратят внимание страны.
Кто-то сообщит: так уже обратили! Но в действительности отношение госорганов до тех пор пока варьируется лишь только в диапазоне от полного неприятия крипты (жаргонное словечко, популярное среди криптовалютных спекулянтов) до осмотрительных попыток её регулировать. А будет ещё и третья градация: крипту поставят на госслужбу! Наличные деньги провалятся сквозь землю, уступив место национальным криптовалютам.
Мысль это не моя и уже кроме того не новая, хоть и относительно юная. Иногда она звучит из уст людей, каковые ближе привычны с механикой национальных финансовых автомобилей, нежели с экспериментальщиной а-ля Bitcoin. Но тем полезнее их видение возможности. Они воображают себе (грубо говоря), как трудится печатный пресс и скрипят денежные шестерёнки, а потому лучше, чем кто-либо, способны оценить и неповторимые преимущества криптовалют (вот для примера рассуждения бывшего технического директора ЦРУ Гуса Ханта). От автора к автору подробности изменяются, но сущность неспециализированная: в один прекрасный день место рубля займёт крипторубль, выстроенный по подобию и образу Bitcoin. Да и то же самое произойдёт с долларом, евро, вторыми валютами.
Технически сделать это не сложно. Официальный орган, несущий ответственность за финансовую эмиссию, обязан разработать собственную криптовалютную программу-клиент (для персоналок и мобильных устройств) и запустить P2P-сеть. Конечно, в отличие от анархического децентрализованного биткойна, тот же криптодоллар будет структурой, подконтрольной Федрезерву США: эта организация начнёт заверять транзакции (исходя из этого в майнерах не будет необходимости), она же установит базисные правила. Скажем, монет возможно выпустить не 21 миллион (как биткойнов), а необходимое количество, степени дробления и нужного номинала. И, возможно (раз уж экономикой принято руководить меняя количество финансовой массы), кроме того сделать количество в обращении регулируемой величиной (выводимые из оборота криптомонеты возможно «уничтожать», удаляя с реквизитами кошельков, или до поры). Так Соединённые Штаты возьмут собственную, «ручную» криптовалюту, которой смогут крутить как им хочется. Совершенно верно так же смогут взять её и Российская Федерация, Индия, Китай, и каждая вторая национальная единица.
А дабы ответить на вопрос, для чего им это может пригодиться, лучше задаться вопросом обратным: чем уж так хороши деньги в собственной хорошей наличной форме? А хорошего в них в действительности мало — и эксперты тут с радостью разделяют народную мудрость: (наличные) деньги — зло!
Начать с того, что мы их не создавали, не проектировали, не продумывали заранее: они просто случились, показавшись из натурального обмена, бартерных взаимоотношений (соль, золото). Наряду с этим современные деньги — условность в намного большей степени, чем кроме того их прообразы эры пещерного человека: в отличие от мешочка соли, к примеру, пригоршня монет — ничто, которое мы обмениваем на что-то. И сам факт того, что они существуют (в смысле — что сохранили собственную материальную сущность, потеряв практическую сокровище) — это уже их минус: материальность денег накладывает ограничения на их применимость (к примеру, их нереально дробить на бесконечно малые доли, нужно где-то хранить и т. д.), а те, со своей стороны, воздействуют на (и деформируют) социальную активность.
Сделав деньги виртуальными, возможно было бы сделать их намного эргономичнее. Но попытайтесь втолковать кроме того человеку XX века, что финансовой единице лучше не иметь материального эквивалента в форме монеты либо банкноты! Но мы сейчас уже в состоянии осознать, как такие деньги смогут существовать. Благодарю биткойну!
Дабы представить, как революционными будут последствия полного отказа от наличности — не косметической подмены наличных денег «пластиком», что не существует сам по себе, в частности полного, безотносительного устранения монет и банкнот, — достаточно отыскать в памяти про считавшуюся неисправимой подверженность наличных денег подделке. Ни умные сплавы, ни особенная чеканка, ни многослойная печать, ни врезки из различных материалов, ни нумерация либо скрытые метки, ничто второе не смогло и, возможно, не сможет положить финиш деятельности фальшивомонетчиков.
Да, государство в данной игре на ход в первых рядах, но подделке денег это не мешает. Скорее кроме того тут правит обратная зависимость: чем сложней защита от подделки, тем меньше обыватель и мошенники уделяют ей внимания: так как среднестатистический гражданин, держащий деньгу в руках, вероятнее, не в курсе или не может выявить новейший защитный показатель (см. «Кто и как нарезает липу XXI века?»). А вот криптовалюта от этого недочёта избавлена. В первый раз в истории у нас имеется деньги, каковые нереально подделать (правильнее, на это требуется время, сопоставимое с временем судьбы Вселенной, потому, что транзакции в Bitcoin-подобных системах защищены криптоалгоритмами).
Вы спросите, для чего множить сущности, в случае если помой-му возможно обойтись и просто пластиком (тем более что нации и сообщества, перешедшие практически только на безналичный расчёт, отзываются о нём очень тепло; см. «Нет денег — нет неприятностей!»)? Но лишняя сущность в этом случае — как раз «пластик». Он требует привязки к финансовой единице, в то время как крипта сама по себе ею есть. «Пластик» не даёт анонимности, крипта же в этом смысле равноценна наличности, а вообще-то степенью анонимности возможно ещё и руководить (к примеру, обеспечивать её лишь при транзакциях меньше некоей суммы). Имеется ещё нюансы хранения, обращения, эксплуатации — и практически везде криптовалюта выясняется эргономичнее, дешевле, надёжней, независимее.
Ничего необычного в том, что Гус Хант, как и его стороники, уверен: в один раз все валюты станут криптовалютами. А также техническая сложность этому не помешает. Техническая сложность денег по большому счету играет роль весьма и весьма мелкую. Дайте лишь предлог, общество — и причину само, от детей до стариков, перейдёт на электронные деньги: посмотрите на Индию (где процветает IMPS) либо страны Африки (M-PESA), хоть граждане нищи, неграмотны, цифровая техника примитивна.
Отдельный вопрос: что станется затем с анархическими криптовалютами — фактически с биткойном и другими? Небольшие провалятся сквозь землю, потому, что в них не будет практической необходимости. Bitcoin, вероятнее, продолжит трудиться, потому, что уже заняла в мире криптовалют особенное место — стала основной площадкой для опытов, свободной от капризов кабинетов министров. Но, мнения на её счёт расходятся. Кое-кто уже сравнивает Bitcoin с Napster: дескать, так же уступит место более идеальным инструментам следующей волны.
В статье использованы иллюстрации David Holt, James Cridland, BTC Trinkets.