Возможно продолжительно спорить о роли госучастия в инновационной экономике. Но мировая практика обосновывает, что в сфере поддержки компаний и построения инфраструктуры на ранних стадиях его вмешательство нужно. Вопрос, скорее, в том, как не перейти линии; как не допустить, дабы государственная помощь была медвежьей услугой для инновационного развития страны.
Очевидно, государство должно деятельно находиться в секторе фундаментальной науки, но по мере изменения разработки в «прикладную» оно должно неспешно передавать её в руки частного бизнеса. В качестве промежуточной точки возможно выделить, к примеру, посевное финансирование, которым во всём мире, из-за высоких рисков, занимается как раз государство. Но дальше, начиная с раунда A, к коммерциализации подключаются частные фонды. По причине того, что нужно хорошо осознавать, что конкретно выпуск продукции – всё-таки задача компаний, соответственно, непременно технологический бизнес обязан «слезть с иглы» национальных денег и начать жить на венчурные вложения. Вопрос лишь в том, как сделать данный переход максимально безболезненным для компании.
Национальные вливания в инновационную экономику без инвестирования в комфортные условия ведения бизнеса – карточный домик
В этом смысле роль страны обязана сводиться к созданию условий для работы с инновациями в стране. Лишь в этом случае частные инвесторы не будут опасаться приходить на поле, которое до сих пор думается им новым и не до конца понятным. Пока же активность частного бизнеса в высокотехнологичном секторе не через чур громадна, не смотря на то, что сейчас государство делает достаточно большое количество, дабы «расшевелить» его. Отыщем в памяти, к примеру, что все корпорации с госучастием в течение последнего года должны были создать программы инновационного развития. Да, во многом это выяснилось для компаний мероприятием «для галочки», но всё-таки это хоть какая-то мотивация для «гигантов» бизнеса технологически совершенствоваться.
Возможно какое количество угодно сказать о том, что инновации должны строиться на частном капитале, но то, что доводить до нуля участие страны в ходе запрещено, однако разумеется. По причине того, что бизнес обязан превосходно осознавать, какие конкретно льготы будут ему предоставлены, в случае если компания решается на высокие риски, с которыми неизменно сопряжена инновационная деятельность.
Никто так как не отрицает, что чтобы в столице показалось недорогое жильё, государство должно дать застройщикам оборудованные площадки, наладить для них сеть коммуникации. Лишь в этом случае частные компании не будут нести затраты по статьям, связанным с затратами на инфраструктуру, и в итоге их продукт возможно существенно дешевле. С инновациями – та же история. В случае если государство заинтересовано в существовании в стране определённого вида инновационной продукции, ему нужно предпринять меры, дабы заинтересовать инвестора прийти в данный сектор и сделать проект. А ещё лучше, в случае если это будет зарубежный (просматривай компетентный) инвестор, по причине того, что сейчас рынок инноваций так глобален, что каждая транснациональная корпорация при выборе, скажем, места производства собственной продукции может полностью не ограничивать себя и остановиться на той стране, где государство предоставляет инновациям громаднейшие льготы. А производство для страны свидетельствует как минимум рабочие места и развитие инфраструктуры. Другими словами сейчас государства соперничают за привлечение инновационного бизнеса, и в этом смысле государство может заинтересовать вендоров лишь собственной лояльностью.
В Российской Федерации сложность развития инноваций во многом сопряжена с тем, что у нас всё ещё незначительна часть малого бизнеса в экономике. Это, непременно, структурная неприятность отечественной экономики. Из этого необходимость инвестирования страны в развитие средних и малых фирм технологической направленности; сравнительно не так давно запустившиеся компании также нуждаются в помощи на самых первых этапах собственного развития.
У нас в сферу ответственности страны входит не только покрытие классических для инновационных экосистем «провалов» (к примеру, предпосевные инвестиции), но и такая помощь, как, скажем, конкретно венчурное финансирование (что на Западе компенсируется работой частных фондов). Но и этих упрочнений со стороны страны выясняется не хватает. Денежный недостаток, что сейчас испытывают инновационные компании, всё ещё огромен.
Поменять текущую обстановку возможно, только неспешно переводя инновации на частные рельсы. Стране должно быть свойственно чувство меры. Нужно хорошо осознавать, что через чур большие финансовые вливания в инновации – это не всегда прекрасно. Что-то предприятия должны приобретать от страны «просто так», за что-то – должны бороться, дабы приобретать навык привлечения частных денег. Что же касается тех денежных инструментов господдержки, каковые употребляются сейчас в Российской Федерации (в частности, инициативы университетов развития), думаю, об их эффективности делать выводы до тех пор пока рано. Должно пройти ещё много времени, дабы стало ясно, приносят ли они результаты. Так как всем ясно, что инновации в стране не смогут «вырасти» за год-два, а также за пять лет.
В этих условиях мы можем лишь одно – пробовать не через чур часто менять правила игры на инновационном рынке. На мой взор, тех способов денежной помощи инноваций, каковые на данном этапе использует отечественное государство, достаточно для того, чтобы маховик высоких разработок у нас, наконец, раскрутился. Скажем, крайне важно, дабы инновационная компания имела возможность взять госденьги на всех этапах собственного развития – как раз по данной логике выстроена концепция инновационного лифта, продвигаемая сейчас страной. Одни программы поддерживают стартапы (это, первым делом, посевные инвестиции и гранты – не такие уж солидные деньги, но они реально оказывают помощь начинающим компаниям подняться на ноги), другие – инновации в больших, «закостеневших» компаниях, которым нужен драйвер для, к примеру, запуска новой линейки продукции (тут необходимы уже другие инструменты – субсидирование ставки по банковским кредитам, помощь в приобретении лицензии). Всё это сейчас трудится; университеты развития делают весьма и довольно много. И, как мне думается, для предстоящего роста эффективности помощи инноваций нам нужно не пробовать «изобретать» что-то новое, а повысить согласованность всех уже существующих программ. А это нереально без координации действий всех организаций экосистемы. Лишь тогда возможно будет добиться уменьшения расходования бюджетных средств и повысить результативность действий властей по помощи инновационного сектора.
Для нашей страны, возможно, в принципе характерно расхождение «концептуального» с «настоящим». Для инноваций это особенно актуально. У нас всегда были перспективные разработки, но мы не всегда могли довести идею до конкретного продукта. Тот же реализации «и» самый разрыв замысла сейчас налицо в русском экосистеме инноваций. На уровне концепции всё помой-му должно трудиться; но когда дело доходит до её воплощения – не получается. Быть может, вопрос тут в компетентности людей, реализующих инфраструктурные проекты. Я сравнительно не так давно где-то наткнулся на любопытную статистику: в Российской Федерации фактически во всех отраслях производительность труда работников существенно ниже, чем в Европе и в целом в мире. В классических производствах это я ещё могу осознать (в каких-то отраслях мы отстаём исторически), но вот то, что такая обстановка и в ритейле, и в банковском секторе, для меня страно. Так что, возможно, нам стоит посмотреть на предоставление помощи инновациям как на некоторый процесс, где серьёзна хорошая производительность тех, кто его ведёт?