Долгое возвращение домой

Читатели точно уже знают о – не побоюсь этого слова – полностью сенсационном уходе компании Dell из публичного домена. Сенсационность этого события заключена не столько в его беспрецедентности, сколько в последствиях действия смелого ответа Майкла Делла на развитие IT-разработок и на вид денежного рынка и глобальной экономики в целом.

Слухи о выкупе акций Dell ее демиургом Майклом Деллом при денежной помощи личной инвестиционной компании Silver Lake Partners и левиафана Микрософт стали известны журналистам только 1 января 2012 года – событие, свидетельствующее о наибольшем уровне секретности планируемого переворота.

Секретность я ко мне прикрутил не для конспирологического словца, а для здравого смысла, потому, что – надеюсь, все это знают – решения о покупке размеров в 24,4 миллиарда долларов не принимаются в трезвом уме за 20 дней.

Во вторник, 5 февраля, стало официально как мы знаем, что правление Dell дало согласие дать возможность Майклу Деллу выкупить обычные акции компании, находящиеся в публичном обращении, по цене 13,65 долларов за штуку. И – как следствие – вывести Dell из котировочных страниц на биржах Nasdaq и HKSE (Hong Kong Stock Exchange).

Типологически сделка Майкла Делла принадлежит к так называемым leverage buyouts, финансируемым выкупам. Другими словами таким поглощениям (при обоюдном согласии) либо перехватам контроля в компании (при враждебной рейдерской атаке), каковые осуществляются посредством заемных средств.

Традиционно leverage buyouts использовались для враждебных атак и достигли кульминации в 80е годы упрочнениями жестоких пиявок наподобие Карла Икана, Ти Бун Пикенса, Сауля Штейнберга, Ивана Бойски, Поля Бильцеряна и Майкла Милкена. Результаты аналогичных набегов, в большинстве случаев, выяснялись плачевными для судьбы поглощаемой компании: ее целостность уничтожалась, сотрудники увольнялись, активы дербанились и распродавались по отдельности с прибылью.

Логика кромсания на кусочки очевидна: угнанную машину перепродают полностью любители или идиоты – значительно удачнее разобрать ее в гараже на запасные части, а после этого нормально и не торопясь толкнуть на барахолке.

Второй вариант финансируемого выкупа – перехват власти лицами, заинтересованными или в перераспределении финансовых потоков, или в их интенсификации. Совершенный пример: IT-гигант Freescale Semiconductor, что дал согласие в 2006 году на поглощение со стороны консорциума замечательных денежных фондов во главе с группой Blackstone.

Сумма сделки по Freescale составила 17,5 млд дол – наибольший buyout технологической компании за всю историю. Рекорд, как вы осознаёте, побил на этой неделе как раз Майкл Делл.

По окончании краткой информационной справки переходим к анализу сути события. Помянутое выше поглощение Freescale, как и все подобные сделки в прошлом, никоим образом не выводили объект сделки из публичного домена. По окончании финансируемого выкупа акции компании благополучно котировались на биржах и формально контролироваться собранием акционеров.

Float (масса акций, находящихся в открытом обращении) имела возможность варьировать и в зависимости от ее размера варьировала и мера контроля над публичной компании со стороны ее Правления и менеджмента, но сохранялось основное правила-и: статус ведения бизнеса, каковые не столько регулировались госкомиссией по акциям и биржам (SEC), какое количество предопределялись логикой самой жизни public company.

Так, революционность и беспрецедентность демарша Майкла Делла содержится не в размере выкупа (те самые большие 24 миллиарда), в частности в выведении Dell из публичного домена. Другими словами – в исключении компании из той самой пресловутой логики судьбы public company.

Сейчас – о самой сути. Для чего Майклу Деллу пригодилась процедура go private? Разумеется после этого, что его не устраивала как раз логика существования бизнеса по законам go public. Мелочи наподобие стратегии и тактики развития компании Майкла Делла тревожить не могли в принципе, по причине того, что он и без того был ее председателем правления и генеральным директором. Делла не устраивал как раз публичный статус Dell, исходя из этого он и отнять у него собственный детище.

Что же нехорошего в публичном статусе? И вот тут мы подошли к самому главному моменту истории: оглядываясь на опыт последних 30 лет существования мирового фондового рынка, возможно заявить, что в публичном статусе бизнеса не хорошо … полностью всё!

Единственное “прекрасно” – это приток громадного и недорогого акционерного капитала, что разрешает стремительнее простого обогатиться соучредителям и укрупнить компанию. Первый плюс (обогащение соучредителей) никакого отношения конкретно к самому бизнесу не имеет. Второй плюс (укрупнение) в исторической возможности с возможностью 100 % оборачивается жирным минусом: компания теряет концентрацию и фокусировку на своем “корневом” бизнесе, теряет мобильность в управлении и свойство скоро реагировать и приспособиться к веяниям времени, и в итоге начитает тухнуть и прозябать в желеобразном состоянии. Grand Finale таковой эволюции неизменно однообразен: или банкротство, или разукрупнение.

Майкл Делл совершил выдающийся поступок не столько вследствие того что, заплатив 24 миллиарда пускай и кредитных американских долларов, показал миру величественный приоритет ДЕЛА над КОРЫСТОЛЮБИЕМ, сколько вследствие того что возвестил тому же миру новую Благую Весть: о высвобождении бизнеса из морока биржевой кабалы и его возвращении в лоно здоровой и верной судьбе.

Из-за чего я так высоко оцениваю поступок Майкла Делла? По причине того, что без столь грандиозной по деньгам реприватизационной сделки публичное вывод так и продолжило бы дальше тешить себя лживым мифологией о преимуществах going public!

Согласитесь, дорогие читатели, понимаете ли вы о том, что самые успешные сейчас в мире компании – частные, а не публичные?! Все масс-медиа, пресса, телевидение, радио, аналитика, все лишь и говорят о биржевых котировках, капитализации, сдувании и раздувании фиктивных состоянии, подверженных капризам тупых и невменяемых неизвестных инвесторов (т.н. биржевая масса людей).

Никто ничего ни при каких обстоятельствах не говорит и не пишет в мейнстримных источниках информации о голландских Vitol и Trafigura, английских Alliance Boots, Greenergy, Swire и John Lewis, американских Cargill, Koch Industries, Nationwide Mutual Insurance, Publix Supermarkets, Mars, Bechtel.

Единственные исключения из тех, что у всех на устах – Ernst Young, PricewaterhouseCoopers, Deloitte Touche Tohmatsu и IKEA, но 99 % обывателей кроме того не догадываются, что это также частные, а не публичные компании.

О конкретных преимуществах, каковые предоставляет бизнесу личный статус, я достаточно детально поведал три года назад в “Бизнес Издании” в статье “В поле солдат один“, посвященной вечно воодушевляющей компании SAS. К ней и отсылаю всех тех, кого заинтересовала предложенная сейчас смена оптики.

В заключении желаю еще раз выделить главную идея моего комментария: для всех нас, для истории и для будущего серьёзна не столько судьба компании Dell и ее демиурга (нам остается только захотеть им успеха!), какое количество прецедент выведения из публичного домена огромного бизнеса. Данный прецедент как минимум может поменять господствующую сейчас в деловом мире шкалу сокровищ и как максимум – ознаменовать начало массового финала из оков go public.

Продолжительный путь к себе (1 серия) (2014) сериал


Похожие статьи: