Жил когда-то преподаватель греческого языка Беликов, и был он примечателен тем, что всячески старался отгородиться от мира. Нет, не так. От мира норовят отгородиться многие, но не о каждом напишет Антон Павлович Чехов. А о Беликове – написал. Может, и не было никакого Беликова, а просто придумал его создатель, но вряд ли. Критики перечисляют тех, кто имел возможность послужить прототипом (начиная с брата Ивана), а я пологаю, что Беликова Чехов писал с себя. Само собой разумеется, не с фотографической точностью, на бумагу страхи и свои сомнения. Да вот хотя бы по поводу женитьбы: важное дело, над которым Чехов думал, пожалуй, до последнего дня. Как и Беликов.
Да и по большому счету… Прекрасно существу толстокожему, с копытами, с клыками, да ещё в то время, когда слой сала в пядь, как у опытного кабана, если не привирают охотники. О природных хищниках и не говорю. А худосочным людям кроме того босиком прогуляться тяжело. И грязно, и гадко, и стекло битое везде валяется, бутылки в далеком прошлом никто не собирает. Что ж, упрекать человека, что он на ноги футляры одевает, ботинки, кроссовки, сапоги?
А голова? И солнце на неё светит, и ливень, не редкость, кислотный льёт, и бьют по ней дубинками либо телевидением – как обойтись без хорошего футляра?
Вот и грезит мелкий розовый человечек о волкоустойчивом домике, сложенном из волкоустойчивых камней и снабжённом волкоустойчивыми окнами и волкоустойчивой дверью. Где-нибудь подальше от волков. Лучше бы в Англии, потому, что сказочка-то британская. И пускай себе грезит, с мечтой как-то легче живётся.
Но футляры, те, что существуют не в мечтах, а в действительности, плохо непрочные. Какие конкретно волки: мышка бежала, хвостиком задела, футляр и разбился. Все ухищрения Беликова не спасли его при самом пустяковом столкновении с толстокожими (а что Варенька из породы толстокожих, представляется очевидным). Забрал и расстроился, а от расстройства погиб. Так решили окружающие. Я, но, пологаю, что на протяжении падения с лестницы он было травмирован, которая и вызвала смерть . А потому, что привёл к падению толчок в пояснице (толкнул Беликова, в случае если отыскать в памяти, брат Вареньки), то речь заходит о причинении смерти по неосторожности. Человек – существо хрупкое, а толстокожие обычно очень неосторожны по отношению к вторым.
Но что делать, в случае если от природы нет ни клыков, ни рогов, ни кроме того копыт?
Животных выручает узость кругозора. В случае если отсутствует само понятие «будущее», то и страха перед будущим нет. А настоящее, что настоящее? Ешь травку, жёлуди, китайскую лапшу, что кому положено, жуй – и радуйся.
Не смотря на то, что хомяки, суслики, пчёлы, все, кто делает запасы на зиму, так ли уж они несложны?
Познание, что наступит следующее мгновение, заставляет к этому мгновению подготовиться. Строить дом, в доме минус первый этаж, возможно кроме того минус второй, и запасов, запасов побольше. Лишь выстроить таковой дом тут и по сей день способны от силы процентов пять населения. Остальным мешает и дефицит средств, и отсутствие крепости духа. Ну в то время, когда его строить, по окончании работы, по выходным? Где? Нет уж, проживу в многоэтажке. Все живут, чем я лучше.
В глубине души многие сознают, что да, планктон, что да, по течению, что да, безвыигрышная лотерея, но что делать? Не погружаться в глубины души, вот что.
Ненадёжность всяческого рода футляров демонстрируется систематично. То банк лопнет, то туроператор примет решение, что хватит с него, устал, то работа растает по обстоятельству удач внешней политики, то легко в темноте упадёшь в яму, сломаешь что-нибудь, а поликлинику-то и закрыли. Сиди в яме и ожидай, пока само заживёт.
И медлено от футляров стали отказываться. Возможно и вследствие того что на футляры нет средств. Преподаватель Беликов худо-бедно, а жил в отдельной квартире, имел слугу – многие ли сегодняшние преподаватели могут похвалиться прислугой?
Привыкли жить налегке. Голышом. Но с иллюзией, словно бы теперь-то уж от иллюзий избавились совсем.
Встретишь, бывало, в судебном репортаже упоминание того, что доказательством преступных намерений подсудимого послужил разговор по телефону двенадцатилетней давности, и думаешь: э! а ведь двенадцать лет назад кем был подсудимый? Ни разу не оппозиционером, а лояльным предпринимателем малой руки, которых в любом районном центре дюжины. Неужто проницательные правоохранительные органы предвидели, что через много лет человек свернёт на кривую дорожку, и сделали прослушивание заранее? Либо прослушивали всех предпринимателей от мелка до громадна из принципа?
Сейчас, в то время, когда каталогизации записей и возможности хранения возросли на порядки, пожалуй, на порядки выросло и число замечаемых. И в случае если кто-то в эту секунду посмеивается над каким-нибудь майором либо полковником Ивановосидоровым, то напрасно: станет через пятнадцать лет (а хоть и через пять) Ивановосидоров Спасителем Нации, и эти насмешки припомнит как самому болтуну, так и всей родне его до седьмого колена.
Но не думает человек о будущем. Не хомяки мы, не суслики, а мотыльки. Гуляешь по проспекту, и отовсюду бла-бла-бла – это народ по мобильникам общается. И не желаешь, а слушаешь. Такое, не редкость, услышишь, что не знаешь, и что делать. Невольно вспоминаешь разговор Достоевского с Сувориным. Напомню на всякий случай. Они разглядывали гипотетический случай: что делать, в случае если случайно услышишь о готовящемся покушении на царя. Идти в полицию, либо нет? И оба решили – не идти!
А вот я бы – донёс, нет? В Воронеже цари не живут, но если бы?
Прислушиваюсь к себе, и с кошмаром осознаю – донёс бы! Во-первых, я не Достоевский и не Суворин. Затем остальные пункты возможно и опустить, но однако приведу. Итак, во-вторых, сама идея об убийстве человека, хоть бы и царя, мне неприятна, в-третьих, мне известно, чем эти цареубийства кончаются, и, наконец, в-четвертых, копошится подленькая идея, что царь, определив о таком деянии, пожалует меня генералом. Возможно от литературы.
Безлюдные грезы? Так это мой футляр – грезить, и, значительно чаще, попусту.
Хорошо. Возвращусь к действительности. Выплыли сведения о том, что миллионы почтовых коробок взломаны. Выплыли – в этот самый момент же снова погрузились на положенную глубину. Мне думается, сейчас любой осознаёт: ни о какой тайне переписки, будь то почта электронная, обычная либо дипломатическая, речи и быть не имеет возможности. Равно как и о тайне вкладов. Приобретение, сделанную электронной карточкой, свободно поставят в вину лет через пять, исходя из этого топор, прочий инвентарь и вилы двойного назначения я бы брал за наличные. В противном случае обосновывай позже, пиши в кассационной жалобе, что средство для розжига костров, сорок рублей бутылка, я брал как раз для розжига костров, а не для того чтобы третьего вида.
Как раз исходя из этого прейдет скоро предложение о полной отмене наличных денег с переводом населения на только безналичный расчёт.
Но, полагаю, беседами и ограничатся: через чур уж привыкли брать наличными. Любителей борзых щенков и прежде были единицы, а уж сейчас, в то время, когда с собакой в городе легко некуда пойти, кроме того Ляпкин-Тяпкин задумается.